Рита, школьная подруга Лены. Саша и Лена дружили с первого класса. Они все десять лет просидели за одной партой, приходили в школу и уходили из нее вместе. Ну, были, конечно, у них друзья и приятели, я вот, например. То есть иногда они друг от друга отрывались. Но ненадолго. Пойдет Сашка после уроков с пацанами по каким-то их "мужским" делам, но на следующий день - снова тащит Ленкин портфель, снова они над чем-то хохочут. Они друг друга почти без слов понимали. Она только начнет фразу, а он уже головой кивает. Это была единственная парочка в классе. У остальных наших одноклассников если и складывались романы, то длились не больше двух месяцев, потом начинались ссоры и - "забирай свои игрушки". Мы же детьми были настоящими, ругались из-за глупостей, щедро разбрасывались друзьями. А Ленка с Сашкой очень дорожили друг другом. Не по-детски. Короче говоря, и класс, и школа, и весь наш городок привыкли к тому, что они - парочка. А дразнить "женихом и невестой" перестали, наверное, классе в третьем. На выпускном вечере с ними все фотографировались. Лена у нас блондинка с длинными пышными волосами, голубоглазая, улыбчивая, небольшого роста. Грудь, талия - все
при ней. Очень женственная, очень мягкая. Сашка - высокий красавец, тогда у мальчишек была мода на длинные волосы, и он походил на викинга. Мы все напились, и кто-то как крикнет им: "Горько!" А они с такой готовностью принялись целоваться - еле их уняли.

Людмила Федоровна, мама Саши. Он у нас старший сын. И любимый. Такой был теплый, ласковый мальчик! Лет в пять, наверное, первый раз сказал мне: "Мама, ты устала, давай я тебе помогу". Я потом привыкла к этой его заботливости, перестала умиляться и воспринимала как должное. Какая я была счастливая!  Когда он окончил школу, стал проходить медкомиссию для института. И выяснилось, что у него болезнь крови, лимфогрануломатоз. Смертельная болезнь. Ее можно лечить, и человек себя будет даже неплохо чувствовать.
Но рано или поздно лекарства перестают действовать. И когда наступит конец, не предскажет ни один врач: может, через год, может, через десять - пятнадцать лет. От этой болезни умерла фигуристка Людмила Пахомова. И мой Саша тоже...

Лена. Сколько я себя помню, мы с Сашей были как бы обручены. Помню, когда мы еще только в девятый класс ходили, родители все приговаривали: "Ой, красивые у вас будут детки, высокие и сильные, как папа, беленькие, как мама". Ну и все в таком духе, наша совместная жизнь была делом решенным. Знала бы я, каким будет Сашино "официальное предложение". В то лето, после окончания школы, он сказал мне: "Я тебя очень люблю, ты знаешь. Но, понимаешь, я тут узнал, что у меня такое дело... Короче, до старости я вряд ли дотяну. А может, и до зрелости. И ты очень рискуешь, если выйдешь за меня. Я не хочу усложнять тебе жизнь". И рассказал о своем диагнозе. А я поверить не могу: вот ведь он стоит передо мной, совершенно здоровый. Какая еще смерть? А потом так горько стало: ну за что, за что ему это несчастье - он вообще никому плохого не сделал. И как я буду без него? Когда он домой уходил, он еще дверь не успевал закрыть, а я уже скучать начинала. Я сказала: "Лучше прожить немного, но с тобой, чем совсем без тебя".

Ольга Васильевна, мама Лены. Она нам с отцом все рассказала накануне свадьбы. Хотела после сообщить, но не выдержала. Отец прямо серым стал, у меня сердце защемило. Я заплакала: "Дура ты, не понимаешь, на что идешь: любовь - это одно, а жизнь совсем другое. Жизнь длинная, одной по ней идти трудно, опасно и вообще не в радость". Ленка расстроилась, но твердо сказала, что это ее жизнь, а от нас она ждала поддержки, а не скандала. В общем, переживали мы с отцом. И Сашку жалко: почти родной ведь уже человек. И Ленку. В печали мы пребывали месяца полтора, потом жизнь пошла своим порядком, заботы навалились. В армию Сашу не забрали, он поступил на заочное отделение в политехнический. Мы подарили молодоженам участок со старым домом. Саша его полностью перестроил - крыльцо соорудил, крышу новую сделал, ставенки разноцветные, полы перестелил, газ и электричество, воду, канализацию провел, баню поставил, огород весь распахал-засеял. Мы старались помогать, но он и один мог бы справиться. Руки у него были золотые. Он всегда много и очень хорошо работал. Конечно, когда молодой парень целый день вкалывает, но при этом выглядит бодрячком, всех вокруг развлекает без остановки, как-то забываешь, что он неизлечимо болен... А через три года у них родилась Анечка. Не ребенок получился, а просто чудо, принцесса из сказки – белые кудряшки, синие глазки, умненькая, веселая. Аня до сих пор такая же, ни "масть" не изменилась, ни жизнерадостный нрав. А Ваня, братик ее, он младше на два года, другой: темненький, серьезный, молчаливый.
Саша был отличным отцом. В этом возрасте родители еще сами дети, воспитанием внуков обычно бабушки с дедушками занимаются. Некоторые мамы с папами "сбагривают" своих детей на целые месяцы, а сами работают или развлекаются. Лена, я знаю, была не против того, чтобы отправить к нам Аню с Ваней на недельку и немного передохнуть. Но Саша ей не давал. Он не хотел с ними ни на день расставаться. Больше всего меня удивляли мудрость и терпение - в его-то годы. На детей он ни разу не крикнул, никогда не отмахивался от их вопросов: дескать, маленькие еще это знать.

Аня. Папа с нами разговаривал часами. Думать, размышлять, иметь свое мнение я научилась не благодаря школе или книгам, а благодаря ему. Он не боялся затрагивать недетские темы, не ограничивался черной и белой краской и умел умно объяснять сложные вещи. В последние месяцы жизни он сильно ослаб, почти не вставал. Но всегда пытался быть бодрым, когда мы с Ванькой приходили к нему в больницу. Он всегда нас много хвалил. На меня смотрел с восхищением: Анечка, какая же ты красавица! И дарил мне платья, разные ленточки, бусинки. Он давал понять, что относится с уважением к этой "мишуре", понимает, как она важна для женщин, а значит, понимает и уважает женщин. Я бы очень хотела встретить в жизни такого же тонкого и тактичного мужчину. Мне было почти 15 лет, когда он умер. Я уже не очень хорошо представляю его лицо (я имею в виду живое лицо - папиными фотографиями у нас заставлена вся квартира), а голос, слова его помню отлично. Когда мне плохо и трудно, я мысленно прошу папу помочь мне - как Бога. И он помогает.

Игорь, брат Саши. Он методично готовил семью к жизни после своей смерти. Довел дом до совершенства: там все блестит и светится. Кругом шкафчики, полочки. Огород плодоносит, как будто мы в тропиках живем.
Сашка организовал свое дело, ремонтные мастерские, и оформил фирму на имя Лены. Потом уговорил ее окончить бухгалтерские курсы и вести дела мастерских - чтобы она была полноправной хозяйкой. Он купил машину и научил Ленку ее водить. Научил ее и детей делать мелкий ремонт и множество других вещей. Он окружал свою семью "нужными связями" и просто хорошими людьми, друзьями. С нас, родственников, взял страшные клятвы, что никогда ни при каких обстоятельствах мы не поссоримся с его женой и детьми. Он ничего не делал для себя - все ради Лены, Ани и Вани. Я не видел человека, который был бы так предан своей семье. Знаете, он умер со спокойной душой: он успел в этом мире закончить все самые главные для него дела.

Лена. Каждый день для нас был как последний - мы же не знали, сколько Саше отпущено. А отпущено оказалось довольно много. Но все равно этого было мало, Господи, до чего же мало! Я пыталась продлить его жизнь, как могла. Не давать ему работать было невозможно, но зато я следила, чтобы он вовремя и хорошо кушал, спал, чтобы хоть по полчаса среди дня отдыхал, за лекарствами ездила. Я купила козу и собаку. Козу - для молока Сашке, а собаку - ему для прогулок. Каждый вечер мы вдвоем или с детьми ходили в соседний лесок гулять. До сих пор не понимаю, как у него хватало времени на все - и на работу в мастерских, и на дом, и на детей. На книги, на гостей. Просто на общение. На прогулки вот эти. Я их помню все до единой, потому что из каждой нашей вылазки он делал "культпоход". Рассказывал что-то интересное, придумывал игру или предлагал костер развести и картошку вкусную испечь. Саша был как праздник, как сюрприз. От него такие исходили любовь и тепло, что чувствовалось за километр. В конце Саша стал мне внушать мысль, чтобы я обязательно вышла замуж после того, как его не станет. Обещай, говорит, а то обижусь. Мне удалось отвертеться.

Ваня. С тех пор как папы не стало, прошло пять лет. Мама не вышла больше замуж. Я ее понимаю. А бабушка Ольга ее жалеет. Но мама не несчастная, она носит красивые платья, красится. Мы ходим в гости, развлекаемся, часто ездим к Аньке в Москву - она учится в МГУ. Мама очень любит смеяться, петь, смотреть  комедии. Она начальница в папиных мастерских, все там совершенствует, улучшает, так что деньги у нас есть.
Собирается мне передавать "наше дело". Но я летом поеду в московский университет поступать - следом за Анькой. Не хочется маму оставлять, но она у нас сильная, самостоятельная. К тому же родственники и друзья все здесь. Она часто говорит, что я похож на папу - знает, как мне это приятно. Мне кажется, папа всегда с нами. В доме повсюду вещи, которые он сам сделал, а на все случаи жизни он дал мне подробные советы. До сих пор они мне только помогали. Мы вспоминаем о нем постоянно. Но без надрыва и причитаний. А вот бабушка Люся всегда плачет, когда говорит о нем...

Лена. Последние две недели Саша лежал в больнице, и кто-то из нас постоянно был с ним. А он торопился закончить все, что хотел. Мне давал последние наставления, как руководить фирмой, кому доверять, а кого проверять, как поступать с деньгами. Детей он боялся на прощание утомлять нравоучениями, они просто болтали, он шутить пытался. Я как-то прихожу детей сменить, смотрю - они от смеха аж на пол сползли.
Ничего себе, к умирающему отцу пришли! Умер он легко. Я была рядом, держала его за руку. Последних слов никаких не было. Он сначала не понял, что происходит, а потом уже не мог говорить. Всего лишь 37 ему было.
Все бабульки в больнице рыдали... Я не хочу, чтобы другой мужчина занял его место. Просто потому, что не считаю это место "вакантным". Я люблю своего Сашу. Человека, который смог бы заменить его, нет. Как это ни грустно.

Рита. Недавно мы собирались с одноклассниками. Посидели, помянули Сашку. И разговор все вокруг него вертелся. Мы сравнивали историю Саши и Лены со своей жизнью. И как-то все больше жаловались на судьбу:  одного не ценят, другого не понимают, третьего не любят, жены надоели, мужья достали, дети неблагодарные... А почему у Сашки с Ленкой все так хорошо получалось? Ну, решили мы, потому, что они знали, что времени у них мало, и ценили каждую минуту, проведенную вместе. Жалели время на ссоры, претензии и разборки.

Но ведь мы все не вечны. С тобой, со мной в любой момент может произойти несчастье. Кто знает, сколько времени отпущено каждому из нас? Может быть, еще всего лишь год. Или месяц, тридцать дней! Так почему же мы не бережем друг друга? Давайте считать, что нам осталось жить только месяц, и наполним эти дни радостью! Мы тогда дали клятву больше не тратить жизнь на упреки и нелюбовь. И разошлись, просветленные, к своим полуразрушенным уже семьям. Но наутро у всех снова началась борьба за власть, ультиматумы и партизанская война. Месяц - это довольно долго.