Одна моя подруга вышла замуж за спасателя. Именно у нее в гостях я познакомилась с будущим мужем. Он тоже работал в спасательном отряде. Мне это казалось жутко романтичным. Вспоминались детские книжки с картинками про героических пожарных и скалолазов, которые вытаскивают людей из огня и снежных завалов, а потом получают награды и всенародное признание. Мне это тогда представлялось именно так. Конечно, это не единственная причина, по которой я полюбила Витю. Он у меня компанейский, веселый, знает много интересного, и с ним никогда не бывает скучно. Но профессия к тому же еще и окутывала его героическим флером.

Когда мы поженились, я быстро поняла, что романтика для спасателя – дело десятое. Витя приносил домой свою рабочую одежду – постирать и починить, и я латала ее, как умела, оказалось, новую спецовку спасателю никто выдавать не торопился.

Мы и эту-то на свои деньги покупали. Вечерами муж часто задерживался на дежурстве или подменял друзей, а я ждала, и ужин остывал на столе. Но это ерунда, хуже то, что я даже не всегда могла выяснить, где он и все ли в порядке. В гости теперь я ходила одна.

Когда он появлялся дома, то успевал только поужинать и тут же засыпал. Если выпадала возможность спокойно поговорить рассказывал.
- Представляешь, сегодня ехали с задания, и вдруг посреди шоссе, на разделительной полосе – оленята. Как они туда попали ума не приложу! Мы остановились и стали их подкармливать, следили, чтоб на дорогу под машины не выскочили. Так и продержали, пока за ними из зоопарка не приехали.
Следы сажи на лице мог так объяснить:
- На пожаре работали, а там баллоны с кислородом… Надо было быстренько вытащить.
- Кислород же мог взорваться!
- Ну успокойся, видишь же – я с тобой, живой! – И смеется.
С такой работай только смеяться. Иначе с ума можно сойти, по-моему.

Я попросила Витю сменить работу на более спокойную. А в ответ услышала: «Пожалуйста, не заставляй меня делать выбор! Я очень люблю тебя, но и работу свою тоже люблю; и без нее просто не смогу!

Тогда я решила провести «акцию протеста». Бросила готовить ему ужины и ждать вечерами, уходила, когда и куда хотела и его в известность не ставила. Почти перестала с ним разговаривать и вообще всем своим видом демонстрировала крайнее недовольство. Я искренне верила, что мое поведение может что-то изменить.

Эта ситуация могла бы тянуться очень долго и неизвестно чем бы закончилась, если бы не один случай.

Позвонила той самой подруге, у который муж – Витькин коллега, спрашиваю:
- Света, скажи, вы с Мишей много времени вместе проводите?
- Ты что, Наташа! Сама же знаешь, какая у них работа. Когда получается – тогда вместе и бываем.
- И это тебя устраивает?
- Знаешь, каждый раз, как он домой приходит, уставший, промокший, грязный, я так рада, что с ним все в порядке и что он кому-то помог сегодня… Я так им горжусь, стараюсь сделать для него что-нибудь приятное. Пироги вот сейчас пеку…

Значит не я одна в таком положении. Но вот Света, например, для меня всегда была воплощением жизнерадостности, и их с Мишей отношения можно назвать почти идеальными. Почему же я все злюсь, раздражаюсь, выхожу из себя? Если работа доставляет Вите такое удовольствие и дает возможность чувствовать себя состоявшимся человеком, я-то какое имею право лишать его этого?

С того дня мой «бойкот» был прекращен. Вечером на столе был вкусный горячий ужин, а я снова расспрашивала мужа о работе. Теперь стараюсь делать так, чтобы Вите работалось легче. Всегда заготовлен пакет со всем необходимым: теплым свитером, сменой белья, шерстяными носками. Во время ночных «побудок» встаю вместе с мужем и, пока он одевается, быстренько делаю бутерброды, кофе в термос, пару яблочек кладу – неизвестно ведь, когда ему удастся перекусить.

Использованная литература журнал «Только ты».