Мир был уверен: она – принцесса. Потому что девушка такой неземной красоты и чистоты, с такими пленительными глазами, столь обворожительная и безмятежная, не может жить в соседнем дворе.

Одри Хепберн, урожденная Эдда Кэтлин ван Хеемстра Хепберн - Растон, родилась 4 мая 1929 года в Бельгии, в местечке Иксель под Брюсселем. 

Позже, вспоминая свое детство, она напишет в мемуарах: «...На меня у отца и мамы времени почти не оставалось. Я запомнила, что никому не была нужна, и всю жизнь сомневалась, что может быть по-другому. Шоколад был моей единственной любовью, и он меня ни разу не предал». В раннем детстве Одри была толстенькой, с ямочками на щечках и даже на коленках. Знаменитый бельгийский шоколад она поглощала плитками. Баронессе же не хотелось, чтобы дочка росла такой пышкой (неаристократично!), и она строго-настрого наказывала кухарке прятать плитки подальше в комод. Когда Одри не могла найти шоколад, она вынуждена была довольствоваться собственными ногтями, что, естественно, тоже сердило маму.

По вечерам Одри читала Библию и молила Бога, чтобы родители перестали ссориться. Она давала ему страшные клятвы - стать очень-очень хорошей, всегда класть свои игрушки на место, мыть руки перед едой и ни за что и никогда не весить больше 46 килограммов, потому что мама говорила, что именно столько должна весить настоящая леди. С игрушками и мытьем рук получалось не всегда, но последнее свое обещание Одри сдержала. И всю жизнь весила 44-45 килограммов.

Война заставила Одри, которой исполнилось всего десять лет, очень быстро повзрослеть. Но она покидала детство, без особого сожаления. Неожиданный уход из семьи отца стал причиной того, что она постоянно ощущала себя брошенной, никому не нужной и никем не любимой.

«У меня почти не было настоящей юности, – такой вердикт она вынесла позднее, – очень немного друзей, совсем мало радости в том смысле, в каком ее понимают подростки, и совершенно отсутствовало ощущение собственной безопасности. Удивительно ли то, что я стала таким замкнутым человеком?» Именно в эти мрачные годы она научилась дорожить каждым днем и не особенно полагаться на будущее. «Мне кажется, что тогда я была старше, чем сейчас».

Пока шла война, казалось: просто выжить - это уже счастье. Но после ее окончания людям снова понадобились деньги, машины, платья, драгоценности и кино. Баронесса ван Хеемстра вспомнила, что абсолютно разорена, поняла, что помощи ждать неоткуда, и перебралась из маленького Анрема в большой Амстердам. Она работала экономкой, кухаркой и горничной в семье каких-то зажиточных горожан и подолгу плакала, вспоминая о подсвечниках и сервизах из своей прошлой аристократической жизни.

Одри занималась балетом у Сони Гаскелл, ведущей преподавательницы танца в Амстердаме. Очень скоро мышцы Одри обрели былую силу и гибкость. У нее появилось то особое изящество движений, которое стало для нее второй натурой.

Одри всегда подчеркивала, что она никогда не заглядывала далеко в будущее – война показала ей всю тщету этого.

Будущая звезда не искала славы. Она искала средства для относительно безбедного существования, вот и все. «Потом, - думала Одри, - я выйду замуж и рожу ребенка. Нет, лучше двоих. Или даже троих. Мама забудет о нашем разоренном особняке в Анреме. Муж будет любить нас всех, мы будем жить долго и счастливо. Это будет... когда-нибудь. А пока нужно еще поработать». Так она мечтала и не слишком привередничала, когда подворачивалась какая-нибудь эпизодическая роль.

Не будем забывать, говоря о характере Одри Хепберн: в душе она всегда оставалась неисправимым романтиком – порой до детской наивности. Когда ее расспрашивали о тех книгах, которые она любила читать в детстве, Одри всегда называла классические сказки: «Золушку», «Спящую красавицу», «Хензель и Гретель». Все они со счастливым концом. Большинство детей, опираясь на свой жизненный опыт, «переписывают» эту радостную концовку своих любимых историй. Одри никогда этого не делала, или, точнее, она просто этого никогда не ставила себе в труд. И эта вера в лучшее стала составной частью ее очарования.

Хотя в последние годы Одри нечасто оказывалась дома. Почти перестав сниматься, она стала работать в ЮНИСЕФ, фонде помощи детям при ООН. Одри старалась сделать так, чтобы каждому из этих детей достался хотя бы кусок хлеба - может быть, потому, что сама хорошо помнила вкус луковиц тюльпанов. “Это не была дежурная благотворительность кинодивы, и дело никак не ограничивалось балами и приемами с целью сбора средств. За пять лет работы в ЮНИСЕФ Одри объездила детские больницы, приюты и лагеря беженцев в 128 странах. В ста двадцати восьми! В некоторых из этих стран шли войны, в других свирепствовали смертельные эпидемии. Ее уговаривали ограничиться протокольными визитами. А она требовала, чтобы ее немедленно отвезли в больницу для самых бедных, в школу для сирот, в приют для бездомных. У здоровых мужчин, спутников Хепберн, волосы вставали дыбом от увиденного в Сомали или Сальвадоре, к вечеру они валились с ног, но Одри все продолжала переходить из палаты в палату, даже когда давно уже кончились все предусмотренные подарки и детям нечего было дать. Просто садилась рядом с ними и гладила по голове.

В 1992 году, когда Хепберн вернулась из Сомали, врачи поставили ей диагноз «рак кишечника». Одри Хепберн скончалась на 64 году жизни, 20 января 1993 года, в маленьком швейцарском городке недалеко от Лозанны.

Когда Одри Хепберн умирала, рядом с ней были все мужчины, которые ее любили, - оба сына, Робби Уолдерс, Мел Феррера, Андреа Дотти и Юбер де Живанши. Кажется, она сказала им, что счастлива...

Использованы материалы с сайтов:

http://www2.internews.ru/era/6/1.html

 http://www.pravmir.ru/article_1019.html   http://www.domovoy.ru/0401/kamin/liniya.asp