ПРОЗА  МЫСЛИ  ПЕСНИ ПОЭЗИЯ  РЕЦЕПТЫ  ИСТОРИИ  КАРТИНКИ ОТКРЫТКИ

 ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА   НАШИ ДРУЗЬЯ

ЛЕОНИД ЕНГИБАРОВ

 

 

Яркая неординарная личность, клоун, создававший на сцене поэтическую клоунаду. Он не просто веселил публику, он заставлял ее думать...

 

Он ворвался на цирковой небосклон в стремительном полете. Всего тринадцать творческих лет - и комета по имени Леонид Енгибаров унеслась прочь от земли. В вечность.

 
Клоун-мим, он не произносил ни слова, а после его выступлений люди выходили из зала с просветленными лицами, как после мессы.


Это было очень необычно и поначалу его не понимали, потому что не знали как относиться к его миниатюрам, ведь клоунадой в привычном ее понимании то, что делал на сцене Л. Енгибаров назвать было нельзя. Его печальный образ трогал зрителей за душу, ибо он говорил не на языке смеха, а на том языке, который понимают без слов - на языке души. Движения на сцене превращались в знаки, передававшие его чувства от сердца к сердцу: любовь, ненависть, душевная боль, одиночество, нежность, суета, грусть, радость... Зал не мог не отозваться, ответными чувствами. Его любили, потому что он говорил больше, чем были способны сказать слова.

 

Леонид Енгибаров: Главное для меня в жизни - чувствовать ответственность за все совершающееся вокруг нас.

 

Он не был похож на клоуна. На манеже - худенький невысокий паренек в полосатой футболке, в коротких черных брючатах на одной лямке. И темно-синяя на шее косынка в белый горох. Легкий мазок черной растушевкой, подчеркнувший бездонные карие глаза, да чуть-чуть красной краски на губах - вот и весь грим. От клоунской профессии - лишь здоровущие черные ботинки, тросточка и дырявый черный зонт. Поначалу публика недоумевала: а где же комик с красным носом, кто будет нас смешить?


С Енгибарова, этого первого клоуна-философа, романтика, поэта, началась новая эра в искусстве клоунады.

 

В светлом цирке между номерами

Незаметно, тихо, налегке

Появлялся клоун между нами

Иногда в дурацком колпаке.

 

Зритель наш шутами избалован -

Жаждет смеха он, тряхнув мошной,

И кричит: "Да разве это клоун?!

Если клоун - должен быть смешной!"

 

Вот и мы...

Пока мы вслух ворчали: "Вышел на арену, так смеши!" -

Он у нас тем временем печали

Вынимал тихонько из души.

 

Ю. Никулин вспоминал: 'Когда я увидел его в первый раз на манеже, мне он не понравился. Я не понимал, почему вокруг имени Енгибарова такой бум. А спустя три года, вновь увидев его на манеже Московского цирка, я был восхищен. Он потрясающе владел паузой, создавая образ чуть-чуть грустного человека, и каждая его реприза не просто веселила, забавляла зрителя, нет, она еще несла и философский смысл. Енгибаров, не произнося ни слова, говорил со зрителями о любви и ненависти, об уважении к человеку, о трогательном сердце клоуна, об одиночестве и суете. И все это он делал четко, мягко, необычно'.


Ну а он, как будто в воду канув,

Вдруг при свете, нагло, в две руки

Крал тоску из внутренних карманов

Наших душ, одетых в пиджаки.

 

Мы потом смеялись обалдело,

Хлопали, ладони раздробя.

Он смешного ничего не делал -

Горе наше брал он на себя.

 

Наделенный от природы острым восприятием жизни, собственным взглядом на мир, свежим и цепким, он способен был видеть в обычном необычное, в будничном — праздничное, в повседневном — прекрасное и забавное и воплощал увиденное в свежих, нештампованных образах. К тому же он обладал сильнейшей, почти магнетической, сценической притягательностью. Вступая в манежное кольцо, клоун действовал с такой эмоциональной отдачей, что сразу же воспламенял сердца зрителей. Способность мгновенно устанавливать контакт с публикой, сближаться с ней и подчинять ее себе у этого артиста была поразительной. Чувствовалось, что и ему самому было интересно и весело колобродить на арене, дурашливо балагурить и проказничать.
Он был неутомим в поисках новых средств выразительности, постепенно усложняя механизм комического, стремился к многоплановости интермедий. Вся его творческая жизнь — это эксперименты, пробы, раздумья, ошибки и снова пробы и эксперименты. Он проявил себя настоящим разведчиком нехоженых путей в искусстве смешного, смело перешагивал через каноны, нарушал традиции.


Добродушный юмор, тонкая ирония, эксцентрические переосмысления, гармонично сплетенные с национальной орнаментикой смеховой культуры армянского народа,— вот любимые краски этого художника, утвердившего па манеже собственный стиль клоунады.

 

Какая-то удивительная магия кроется в самом этом имени – Леонид Енгибаров. Называешь его – и у собеседников светлеют лица, теплеют глаза, расцветает улыбка.

 

'Клоун с осенью в душе' - так называли Енгибарова благодарные зрители.

 

На сайте в разделе ПРОЗА читайте Леонид Енгибаров ЗВЕЗДНЫЙ ДОЖДЬ 

ПРОЗА  МЫСЛИ ПЕСНИ ПОЭЗИЯ РЕЦЕПТЫ  ИСТОРИИ  КАРТИНКИ ОТКРЫТКИ


Хостинг от uCoz