СЧАСТЛИВО, ИВУШКИН!
Ирина Токмакова

В саду у сестры Летницы под яблонями стоял стол, а вокруг него - четыре лавочки. Ивушкин и сестра Летница сели друг против друга. Луша встала рядом с Ивушкиным.

- А теперь рассказывайте, а я подумаю, как и чем вам помочь. На ваших лицах написана какая-то печаль. А печали быть не должно. Потому что вы оба - добрые и хорошие и преданные друзья.

Ивушкин и Луша стали рассказывать сестре Летнице про свою беду, а она внимательно слушала и не перебивала, а только кивала головой и иногда улыбалась доброй, ободряющей улыбкой.

- Почему они меня не спросили? - говорил Ивушкин. - Я не хочу - один без Луши. Они не понимают, что Луша - мой друг. Своих не бросают.

- Я-то думаю, что здесь что-то не так, - говорила Луша. - Но выходит, что так. И я не могу разобраться. Хоть все это неправильно. И не должно быть. Но Ивушкин сам слышал. Хозян сказал - "списанная". А это значит не просто ничья, а еще и ненужная.

- Три комнаты! - продолжал возмущаться Ивушкин. - Очень даже просто - мамина, папина, моя. А Лушина - где? Хотел бы я знать - где Лушина? Им там в городе лошади не нужны. Как это - не нужны? Лошади везде нужны! И вот что теперь делать? Что делать? Ты можешь нам как-нибудь помочь?

Сестра Летница опять улыбнулась своей доброй улыбкой.

- Видите ли что, - сказала она. - Ведь беды-то на самом деле у вас нет!

Луша и Ивушкин посмотрели на нее в удивлении.

-Да, да, - сказала сестра Летница. - Вы вернетесь домой, туда, где тикают ваши часы, и тогда узнаете, что беды никакой нет.

- А как же город? И я? И Луша? - сбиваясь и волнуясь, спросил Ивушкин.

- Увидишь, сказала сестра Летница. - Все будет хорошо. Правда, маленькая беда с вами все-таки произошла...

- Какая? - спросили Ивушкин и Луша в один голос.

- А такая, что вы не знали или забыли, что в каждом человеке и звере, в каждой птице живет маленький теплый солнечный зайчик. И если ко всякому-всякому живому существу отнестись с добром (только не притворяться, только по-настоящему!), то в нем этот солнечный зайчик проснется, и всякий ответит вам тоже добром, потому что почувствует в себе солнышко и жизнь. И если тебе вдруг покажется, что человек злой или делает плохо, ты сразу жене сердись на него, не обвиняй его. Это значит просто, что солнечный зайчик уж очень крепко заснул. Ты постарайся разбудить его и увидишь, как все будет хорошо!

- А как же нам быть?.. - начал было Ивушкин, но сестра Летница остановила его.

- Ты, Ивушкин, очень виноват. -И она печально покачала головой. - Ты не сумел увидеть солнечного зайчика в самых дорогих людях - в папе и маме. Ты подумал о них дурно. Ты даже решил от них убежать.

Ивушкин вдруг, пожалуй в первый раз, подумал, что же он натворил! Ведь он даже ни о чем и не спросил ни маму, ни папу. Просто услышал разговор. И сбежал, и Лушу увел со двора. Ему стало как-то трудно дышать, и горячо лицу, и особенно ушам. Словом ему стало стыдно. .Он ощутил в глазах какое-то неудобство, и лицо его стало краснеть. Не знаю, может, он бы и заплакал, но сестра Летница встала со скамейки, подошла к нему и положила ему на голову свою мягкую, прохладную руку.

Жар в лице и в ушах моментально остыл, глаза перестало щипать. Что-то теплое шевельнулось в нем, радостно запрыгало. Что это было? Солнечный зайчик? Ему сразу же поверилось, что теперь-то уж все будет хорошо и что вообще с ним в жизни ничего плохого случиться не может.

Сестра Летница подошла к Луше, потрепала ее серую лохматую гриву. И Луша сразу же успокоилась и подумала:  "Ну, ладно - Ивушкин. Но как же я, старая лошадь, могла подумать, что меня выкинут, как негодную ржавую борону?"
И Луше тоже показалось, что все обязательно хорошо кончится. Только она немного тревожилась, как же им поскорее вернуться назад в свое село Высоково, которое находится уж решительно неизвестно где.

- А если, - сказал Ивушкин, - а если все-таки они не захотят взять Лушу с собой?

- Ты забыл про солнечного зайчика, сказала сестра Летница. - Возвращайся. Я знаю, что с вами ничего не случится плохого. Только никогда-никогда не говори про маму с папой "они" - как про чужих.

- Ладно, - сказал Ивушкин. - Понял. Не буду. Не понял я только, как же мы вернемся. Ведь мы здесь куда только не ходили - и через бездонный овраг, и за белую гору, и по маковым зернышкам...

- Раз ты самое главное понял, - сказала сестра Летница, - то теперь уж ты никогда не заблудишься. Теперь-то уж все образуется.

И правда - все - обошлось наилучшим образом.